Истинный политеизм - это почитание обоженых святых и Троичности Лиц Единого Бога.
Истинный монотеизм - это почитание Единого Спасителя - Богочеловека Иисуса Христа и Единого Бога во Отце, Сыне и Святом Духе.
Таскаться с фетишем монотеизма и фетишистки бояться термина политеизм, значит, не понимать христианства и его уникальности, не понимать,что христианство призвано обожить человека, человечество. Бог создал члеовек чтобы ПОДЕЛЬИТЬСЯ своей Божественностью с ним и даже всем своим творением.
Лжеполитеизм обоживал безбожного человека, а лжемонотеизм обожествлял бесчеловечного бога.
Христианство призывает к обожению, причастию ко Христу, Пресвятой Троице.
Монотеизм был призван очистить мировоззрение от ложных антропоморфических богов-бесов, но Христианство призвало христиан занять место этих лжебогов, стать детьми Божиими вместо аполлонов и сетов, вместо макошей и фрей.
Реакционные антихристианские монотеисты этого никогда не поймут, потому что диавол действует и через них, как действовал через язычников.
Политеизм же был призван развивать другою сторону бытия и подготовить почву для христианства так же, как и монотеизм. Эллины и иудеи были прежде, а потом пришли христиане, и именн опоэтому во Христе уже не стало ни эллинов ни иудеев. А "христианские" монотеисты всё ещё считают, что во Христе есть иудеи.
С приходом Христианства ложными стали ветхие монотеизмы и политеизмы, ибо в Христианстве соединились монотеизм и политеизм.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
